Итак, Серж Саргсян представил свои планы. Скорее это был адресованный властной пирамиде, нежели обществу и политическим силам, месседж, так как после известных февральских событий общество осталось за бортом политических процессов, а называемые политическими силы, которые выступают сейчас с трибуны и заседают в НС, либо маргинализировались, либо подверглись фотосессии, либо руководствуются «концепцией» невменяемости.

После пресс-конференции Сержа Саргсяна самому себе все зафиксировали – он пожалел. Год назад он говорил, что в случае парламентской системы не будет претендовать на пост премьера, а накануне выяснилось, что руководитель РПА как минимум не исключает возможность своего премьерства в условиях новой Конституции.

Руководитель РПА обещает вернуться к теме своей политической карьеры после парламентских выборов 2017 года. Хочет сказать, что в случае проведения конституционного референдума и «набора» в 2017 году необходимых РПА процентов сможет в будущем работать премьером.

Заметим, что разворотом на 180 градусов Саргсян не проявил в своем поведении ничего нового. В его политической карьере таких разворотов предостаточно, так как слово для него, в том числе собственное, не имеет никакой ценности. В его представлении политика отождествляется с враньем, «мутиловками» и «базарами».

Серж руководствуется исключительно личными интересами, и принимает решения исходя лишь из политических расчетов. Есть давление, Серж уступает, нет давления – подает заявку на становление султаном.

Нужно особо констатировать, что этот разворот касается не дальнейшего пребывания во власти и пожизненного удержания в своих руках системы государственного управления, а статуса. Если в прошлом он видел свое пожизненное правление в сочетании постов «генсека» и спикера НС, то после изменения политической ситуации он претендует на комбинацию «генсека» и поста премьера. То есть главная цель проведения «конституционного» переворота для «Последнего большевика» не изменилась. Поменялся тактический подход к удержанию власти.

Почему же так случилось, мы высказали в нашей редакционной статье от 16 июля (когда был представлен проект новой Конституции), фрагмент которого приведен ниже (с полной версией можете ознакомиться здесь).

. . .

Те, кто внимательно читали представленную в прошлом году концепцию конституционных изменений и сопоставляли ее с комментариями Сержа Сагсяна, могли заметить, что опубликованным накануне проектом конституционных изменений тот же Серж Саргсян показал, что передумал.

Не хочу быть президентом и премьером – хочу быть «генсеком»

Когда фактор ППА был мощным, и Гагику Царукяну вместе со своими партнерами удавалось диктовать политическую повестку или хотя бы оказывать на политические процессы серьезное влияние, руководитель РПА пытался найти с этими силами общий язык в вопросе конституционных изменений.

От сформировавшейся на оппозиционном поле «четверки» руководителю РПА с легкостью удалось оторвать АРФД, однако это возымело на соотношение сил практически нулевой эффект.

Саргсян понимал, что без достижения согласия с ППА или ее уничтожения он не сможет дать ход призванным обслуживать его личные интересы конституционным изменениям.

Для нахождения общего языка с Царукяном Саргсян пошел, на его взгляд, на хитрый шаг. Он заявил, что если в результате конституционных изменений утвердится парламентская система правления (против которой он, якобы, выступает), он не станет премьером, а если останется полупрезидентская система, он не будет претендовать на президентское кресло. Этим заявлением он хотел заверить Царукяна, что по истечении своего срока уйдет, и конституционные изменения предпринимаются лишь в целях гарантии его личной безопасности.

Насколько велики были удивление и возмущение Саргсяна, когда Царукян даже после подобного заявления отказался от предложения войти в поле содержательных обсуждений конституционных изменений и заявил, что необходимости в изменениях нет, ППА выступает против них и имеющиеся в стране проблемы обусловлены не Основным законом и моделью правления.

Было очевидно, что операцией «Не хочу быть премьером и президентом» Саргсян хотел пойти на утверждении характерной большевистскому периоду «генсековской» модели. В особенности когда он не скрывал, что сможет участвовать в управлении государством из партийного офиса.

Представляемое Саргсяном выглядело следующим образом: создаются исполняющий функцию последней спицы в колесе президентский институт и играющая марионеточную роль премьерская система, а страна в реальности управляется спикером НС, который, подобно советскому генсеку, совмещает свой пост со статусом «председателя верховного совета; «генсек» обладает неограниченными полномочиями при абсолютном отсутствии какой-либо ответственности, а также получает возможность пожизненного правления с перспективой ухода из системы госуправления лишь вперед ногами.

Саргсян надеялся, что его трюк никто не раскусит, но те, кто нужно, поняли. В результате вариант Саргсяна с достижением соглашения с Царукяном и его последующей ликвидацией после использования провалился.

После этого имели место февральские события.

Те, кто с «оппозиционных» и «гражданских» позиций приветствовали поход младостаи РПА против Царукяна, на деле приветствовали направленную на воспроизводство власти Саргсяна программу и установление в Армении диктатуры с нечеловеческим лицом.

Политика одного человека

В ходе известной антиконституционной «сходки» в офисе РПА прозвучало мнение о том, что политикой должны заниматься политические деятели. Были также обозначены критерии тех, кто может заниматься политикой.

Тем самым, по сути, в Армении провозглашалась смерть политики, а также объявлялось о рождении политической системы одного человека.

После отстранения Царукяна с политического поля Саргсян начал процесс постепенного дистанцирования от своих предыдущих заявлений, выразив якобы обеспокоенность тем, что в результате предлагаемого комиссией по конституционным изменениям варианта не ясно, кто будет верховным главнокомандующим страны, и было бы правильным рассмотреть возможность сохранения полупрезидентской системы.

Возглавляемая Гагиком Арутюняном команда «с трудом» согласилась с этим мнением Саргсяна, и текст был изменен.

Из текста конституционных изменений становится ясно, что Саргсян намеревается вместо поста спикера НС занять премьерское кресло. А то, что он заявил, будто в случае парламентской системы не будет претендовать на роль руководителя исполнительной власти, ничего не означает. «Последний большевик» неоднократно демонстрировал, что слово для него не имеет никакой ценности, и он может разворачиваться на 180 градусов и открыто врать.

Анализ проекта конституционных изменений показывает, что в Армении хотят установить следующую систему: «Выборы как таковые, подобно советским, становятся чем-то формальным – с заранее предрешенным исходом. В безразмерном парламенте будет представлена банда (впоследствии – младобанда) (статья 89-я), паханом в котором будет премьер (статья 145-я). Обладающий статусом номинального главы государства работает при пахане пешкой (статья 127-я), которая назначается сроком на 7 лет и взгревается в случае ненадлежащего исполнения своих функций «шестерки» (статья 140). Спикер НС должен исполнять роль тамады и обеспечивать процесс голосования банды (статья 104-я)».

Вот те самые «реформы», которые хотят навязать армянскому народу с четким намерением воспроизвести свою власть.

7or.am