Невменяемость в политике всегда наказывается. Именно из-за невменяемых народы и несут наибольшие потери.

Все что я делал, я делал в соответствии с требованиями закона и Конституции.

Те, кто хочет служить Конституции страны, должны уйти, а те, кто желает служить воле Пашиняна, могут остаться.

Николу Пашиняну нужны великие потрясения, а нам нужна великая Армения. Или, или!

Никол Пашинян посчитал, что борьба с системой была борьбой во имя Никола Пашиняна.

Плюрализм мнений – вещь хорошая, но когда он имеет место в отдельно взятой голове, то это – уже шизофрения.

У Никола Пашиняна нет прошлого или будущего. Он живет лишь настоящим. Ему не интересно, что он говорил ранее, его не заботит дальнейшее.

Мы находимся в регионе, где использование в речи пацифистских терминов не только ошибочно, но является также политическим самоубийством.

В Карабахе присутствует напряженность. Ситуация там такая, что возможно возобновление конфликта, и этому способствует также напряженная ситуация в регионе.

Напав на сирийских курдов, Турция раскрыла своих агентов в Армении – туркобольшевиков.

Никто, в том числе премьер страны, не имеет права вмешиваться в деятельность судебной власти.

Кому не понятно, что ослабление российского влияния на Южном Кавказе обязательно будет восполнено усилением турецкого фактора, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Когда Путин не раз проявляет свой интерес к делу Р.Кочаряна и эта позиция отвергается, не думаю, что это останется без последствий.

Предпринимаемые сегодня в нашей стране шаги против судебно-правовой системы отбрасывают нас в Средневековье.

Не нужно заниматься преследованием бывших президентов, нужно заниматься проблемами страны, разработкой программ и развитием государства, не возвращая страну в прошлое.

Ценю блестящий мастер-класс А.Кочаряна о том, какими НЕ ДОЛЖНЫ быть мужчина, политический деятель, отношение мужчины к женщине.

Пашинян пошел ждать Путина в аэропорту, чтобы последняя встреча состоялась именно с ним – мелочь, ребячество.

Конституционный суд – это доверенная мне территория нашей границы. Стоять на этой границе для меня психологическое состояние, идентичное стоящему на армяно-азербайджанской границе солдату.