Мир периодически уступает место войне. Война ведется во имя нового мира, и так далее. Это – прописная истина.

«Кока-кола» против танков

В двадцатом веке произошли две мировые войны. Затем началась «холодная» война, в результате которой СССР проиграл и распался. Проиграл не от взрывов, а от хлопков открывающихся крышек «Кока-колы». То есть проиграл идеологически, в результате применения «мягкой силы». Для граждан СССР марксизм-ленинизм окончательно дискредитировался, что не могло не привести к поражению.

Некоторые политологи посчитали, что победа Запада во главе с США привела к концу истории в позитивном понимании, поскольку так называемый «либеральный проект» оказался более жизнеспособным, чем «марскистский эксперимент», и настало время вечного мира, но жизнь показала, что конца истории не случилось – она началась заново, вернее – продолжилась.

На Ближнем Востоке мы сейчас наблюдаем полный провал «либерального проекта». Причина в том, что главный бенефициар «либерального проекта» оказался после развала Берлинской стены в монопольном статусе, а это само по себе противоречит духу и философии либерализма.

Именно однополярный мир стал причиной человеческих трагедий, развала государств и роста терроризма. Терроризм – следствие монополии США.

После распада СССР Соединенные Штаты на протяжении четверти века проявляли присущую монополистам недальновидность, наглость и социальную безответственность. Результаты налицо – Ирак, Ливия, Сирия, Украина, Египет. Список можно продолжить, включив в него также страны ЕС, утопающие в потоке беженцев.

Не хотим сказать, США стали империей зла и оставшимся после краха СССР политическим архаизмом (в природе всё бывает в паре). Проблема в том, что монополия превращает в иррациональных и эгоистов как людей и отдельные бизнес-структуры, так и государства. То есть злом становятся по стечению обстоятельств.

Восток – дело тонкое

Вступление России на ближневосточную военную арену – вызов гегемонии, монопольному статусу. США воспринимают это болезненно, и чисто человечески это понятно.

Экономически Россия, мягко говоря, сильно отстает от Соединенных Штатов. Но не стоит забывать, что по части «атома» Москва опережает Вашингтон. К тому же русские не уступают в плане ведения войны, если не превосходят.

Возвращение Москвы на Ближний Восток ввергло в шок находящуюся по ту сторону океана державу. Именно поэтому для администрации Обамы первоочередным сейчас стало ослабление России и препятствование успехам российских войск в Сирии (антироссийский шаг Анкары нужно рассматривать в данном контексте, оставив в стороне и то обстоятельство, что для антироссийскости турки имеют собственные геополитические и экономические интересы и соображения безопасности).

В этом плане понятно, что «транзит» президента Франции Олланда по маршруту Париж-Вашингтон-Москва, инициированный в целях создания реальной коалиции для борьбы с «Исламским государством», был обречен на неудачу.

США и РФ в Сирии являются большими противниками, чем «Исламское государство» для каждой по отдельности. А это означает, что реальное сотрудничество между США и Россией в Сирии хотя бы в обозримой перспективе невозможно, что, к сожалению, означает также отсутствие в ближайшее время угрозы существованию ИГ.

Для США главным является недопущение превращения российского присутствия в Сирии в стабильный геополитический фактор. «Исламское государство» для США – фактор фоновый. Конечно, американцы хотят ликвидации этой террористической группировки, но если ИГ и остальным экстремистским объединениям удастся отстранить Асада, то США это лишь поприветствуют. Турция получила возможность поддерживать террористические группировки и продвигать собственные интересы именно в рамках этой тактики.

Если американские планы по части РФ, Асада и Сирии увенчаются успехом, США начнут серьезно бороться с ИГ. Смогут или нет, вопрос иной. Но подход именно таков.

Россия преследует в Сирии совершенное другие цели. Во-первых, в результате военных действий Кремль хочет войти в серьезную долю на Ближнем Востоке и восстановить утраченные после «холодной» войны российские позиции. В этом вопросе интересы Москвы и Дамаска полностью совпадают.

Кроме того, в интересах обеих сторон ликвидация террористических группировок и восстановление территориальной целостности Сирии, сохранение светской власти в стране.

Дух Гоббса витает над миром

Русские воюют ради мира, а террористы и их прямые и косвенные пособники – еще большей войны. В этом и кроется фундаментальная разница.

Примечательным в этой истории является то, что в защиту прав человека, в частности – права на жизнь, борются пока не нашедшая идеологического оформления нового глобального проекта и пребывающая в исканиях Россия, многократно критиковавшийся Западом за попирание прав человека Иран, провозглашенная США террористической организацией ливанская «Хезболла» и ненавистный Америке Асад. То есть западные (общечеловеческие) ценности и западную цивилизацию от варваров защищают незападные субъекты. Кстати, об этом открыто заявил президент Сирии.

Знаменосец «либерального проекта» сейчас оказался в одной лодке с осуществившей геноцид Турцией, традиционными спонсорами терроризма Саудовской Аравией и Катаром, действующими под именем «Свободной сирийской армии» террористическими группировками и, наконец, «Исламским государством». Единственным исключением здесь являются курды, с которыми американцы союзничают в целях предотвращения дальнейшего продвижения ИГ в Ираке, но это нервирует Анкару, и получается, что возглавляемая США антитеррористическая коалиция является «альянсом противоречий». В то время как в возглавляемой РФ коалиции вокруг основных вопросов имеется полное взаимопонимание, а это означает, что время будет работать на данную силу, если, конечно, не будет допущено грубых ошибок и принято спонтанных решений.

Запад против Запада

Геополитика и экономические интересы вошли в глубокое противоречие с главными тезисами «либерального проекта».

Не так, что РФ и Иран, тем более – Асад, – добрые феи, но сегодня их геополитические и экономические интересы умещаются в идеологические рамки «либерального проекта», а США впали в объятья вульгарного марксизма, и не против методов примененного большевиками «красного террора».

Что касается ЕС, то это объединение не имеет внешней политики и собственной системы безопасности. ЕС – придаток США, и не имеет в этих вопросах собственного «я».

Однако после парижских терактов в ЕС начинает что-то меняться. Насколько же и в каком направлении, а также к каким изменения это приведет в рамках другого актора «холодной» войны – НАТО, зависит от уровня общественного давления на политическую элиту передовых стран ЕС и того, будет ли предложен противоположной стороной новый и эффективный глобальный проект.

Андраник Теванян