Начиная с независимости Армении, борьба за власть протекала по одному и тому же сценарию. Не считая президентских выборов 1991-ого года, когда победа Левона Тер-Петросяна  была предопределена и не оспаривалась со стороны широких слоев общественности,   во всех остальных  выборах у нас была следующая картина: власти шли на фальсификации, а оппозиция - по конституционному (или другому) пути.  Кстати, выражение «конституционным путем» уже превратилось в синоним поражения и падения.

То, что после выборов 2008-ого года пик общественного восприятия Л.Тер-Петросяна прошел, понимает также первый президент РА. По иронии судьбы лидер АНК ныне становится жертвой одной системы, учреждение которой состоялось в годы его правления. Мы сейчас свидетели эффекта бумеранга, действующего в политике. Ну а каким будет дальнейшая политическая судьба Тер-Петросяна, можно лишь прогнозировать.

Заметим, что различными были стиль мышления и деятельности действующих против властей политических деятелей, но их объединяет одно - все они не обеспечили результат (не пришли к власти) и в дальнейшем фактически стали маргиналами. Оппозиционеры стали похожими друг на друга своими одержанными «победами», но были несчастны по-своему. 

Начиная с 1991-ого года, во всепоглощающей пасти политической системы РА  оказались оппозиционеры Паруйр Айрикян, Вазген Манукян, Карен Демирчян, Арташес Гегамян. Степан Демирчян, Артур Багдасарян и Левон  Тер-Петросян. Если рассмотрим новейшую историю политической борьбы чисто с точки зрения антиправительственной деятельности, то к  ряду отмеченных деятелей можно причислить также Аршака Садояна, Давида Варданяна, Шаварша Кочаряна, Аркадия Варданяна и других.

Поражение Паруйра Айрикяна было неизбежным. Движением 88-ого руководил комитет «Карабах», и Левон Тер-Петросян, как один из видных представителей комитета, естественно получил  подавляющее большинство голосов избирателей.

И как бы Айрикян не утверждал, что он был глашатаем независимости, всё равно общественные настроения не могли быть на его стороне.

Мало-мальски идеологическая борьба произошла во время президентских выборов 1996-ого года, когда друг против друга вышли бывшие друзья-соратники. Ставший оппозиционным Вазген Манукян набрал достаточно много голосов, однако ЦИК и Конституционный суд огласили другие результаты.

После 1996-ого года идеологическая борьба между кандидатами в президенты не шла. Кандидаты от власти и оппозиция  боролись за кресло, а не за системные изменения. Если с точки зрения властей не осуществление системных изменений в какой-то мере понятно (они пользуются создавшимся положением и по собственной инициативе никогда не пойдут на шаги, лишающие их коррупционных возможностей), то подход оппозиции в этом плане полностью непонятен. 

И в 2008-м году не было идеологической борьбы между Тер-Петросяном и Сержем Саргсяном. Первый президент давал обещания демонтировать клептократическое государство, но в то же время отмечал, что восстановит конституционный порядок. Интересно, что за порядок должен был быть восстановлен - конституции, принятой фальсификациями в 1995-м году?   Той конституции, благодаря которой в РА укоренилось и получило правовую формулировку  клептократическое государство, когда президент был наделен  полномочиями шейха, когда НС превратился в простой компостер (президент, согласно конституции 1995-ого года, мог в любой момент распустить парламент, за исключением незаметных ограничений в сроках), все ветви власти оказались в одних руках, а говорить о системе местного самоуправления и децентрализации власти уже излишне.

Напомню, что согласно тем же переходным положениям конституции 1995-ого было разрешено совместить исполнительную и законодательную деятельность, благодаря которой НС окончательно стало придатком правительства.  В результате учредители этой системы были сожраны со стороны  той же системы. Во время бархатного переворота  1998-ого премьер-министр Роберт Кочарян получил возможность сделать своего советника и по совместительству депутата НС Хосрова Арутюняна спикером парламента, пользуясь предоставленной конституцией возможностью. 

Сейчас, если этот конституционный порядок должен был восстановить Тер-Петросян, то это уже не демонтаж клептократического государства, а  повторное овладение клептократическим государством. А это не имеет никакой связи с демократией и созданием свободного рынка. Тер-Петросян в 2008-м году от остальных кандидатов отличался и в эту разницу вносил идеологию лишь по части отношений с Турцией и Азербайджаном. В своем выступлении, извещающем о возвращении, от 21 сентября 2007-ого года, описывая создавшуюся в Армении позорную ситуацию и царящие дурные нравы, Тер-Петросян решение видел по следующей модели: «Я с болью подчеркиваю, что среди нашего народа (наверное, также и мы виноваты, что не смогли объяснить, не смогли довести до него) нет того сознания, что вставшая сегодня   перед армянским народом, вставшая перед Арменией, вставшая перед государством высшая задача, от которой зависит и будущее Армении, и благополучие нашего народа,  и процветание нашей экономики - урегулирование карабахской проблемы. Если не будет этого осознания, то, мне кажется, ничего делать не надо». Добавим, что Тер-Петросян многократно отмечал, что решение карабахской проблемы взаимосвязано с урегулированием армяно-турецких отношений и это положительно, и, решая вопрос Карабаха,  одним пакетом будет решен также вопрос армяно-турецких отношений. А если эти вопросы не решатся, то согласно первому президенту, у нас не будет будущего. То есть, по его представлению, ключи от нашего развития находятся в руках у турок и азербайджанцев. Откроют они границу, будем иметь будущее, не откроют - «Серго джан» будет жить плохо. И эта капитуляция представляется как реалистической идеологией и реал-политикой. А чтобы понять, что из себя представляет «реалистичность» Тер-Петросяна, проследим за «футболом» Сержа Саргсяна, и вся станет ясно. Саргсян пока на полпути «реалистичности» (по части Арцаха сопротивляется) и сейчас у нас уже есть столько проблем. А что было,  если б «реалистичность» претворилась бы в жизнь полностью, можно лишь предположить. Конец этой «реалистичности» - превращение Армении в турецкий вилайет. Конечно, Тер-Петросян так не думает, но так получится. Среди нас нет предателей. Есть неправильное мышление. И Серж Саргсян не хотел поставить себя в затруднительное  положение, когда становился «инициативным», но так получилось.  

Возвращение 2007-ого года Тер-Петросян подытожил в своем выступлении от 11 ноября нынешнего года, где, напомнив прошедший путь одного айнтапца священнослужителя, сформулировал свои представления о государственном интересе и национальном мышлении.

Последнее выступление первого президента РА было очень противоречивым.  С одной стороны Тер-Петросян требует отставки Сержа Саргсяна (фактически, и первый президент имеет слабость к требованиям, хотя и жестокой критике подвергает других, выдвигающих требования, разница в том, что стороны требуют разные вещи), с другой стороны увековечивает  президентское правление того же самого Саргсяна. Судите сами, касаясь политического поля РА, Тер-Петросян разделил его на 2 части. С одной стороны, по его словам, АНК, с другой стороны -  силы, выдвигающие антигосударственные требования.  Оставим в стороне то, что политическое поле представлять черно-белыми цветами - это знак дальтонизма, но на минуту примем, что разделение Тер-Петросяна верно, и, посмотрим, к каким заключениям он приходит. Серж Саргсян, напоминающий тщеславного, властолюбивого айнтапца Егиазара, руководствовавшегося взяткой и заговором, более предпочтительнее, чем силы, выдвигающие требования.   И поскольку Тер-Петросян только себя считает реальной оппозицией, то получается, что народ должен сделать выбор между Сержем Саргсяном, сравнивающимся с взяточником, силами, выдвигающими требования, и реальным оппозиционным АНК. Притом, этот реальный  оппозиционер дает понять «айнтапцу», что готов 10 лет остаться в статусе «проницательных эчмиадзинских монахов». Вот вам и представления реальной и прагматичной оппозиционной силы.

Если за основу возьмем начертанное Тер-Петросяном политическое поле, то получается следующее: если вдруг «айнтапци»  решит пойти навстречу предложению «эчмиадзинских монахов», то общество лишится реальной оппозиции. На поле останутся лишь силы, «ведущие к гибели нацию», и, естественно, и народ ради будущего страны должен смириться с объятиями «айнтапца» и «монахов». То есть, С.Саргсян станет вечным. Представляете, какой прагматизм, радикализм и высокое осознание государственного интереса проявляет реальная оппозиция. Реальная оппозиция наверное такой и бывает: обвиняет власти в узурпации власти посредством десяти жертв... предлагает с высшим осознанием государственного интереса  идти на «единение» с тщеславным и властолюбивым взяточником.

Фактически, понятие «государственный интерес» достаточно «безразмерное». Кто как хочет, так и понимает и представляет его. И в 2003-м году Арташес Гегамян имел свои своеобразные представления  о государственном интересе, когда в теледебатах «победил» Сержа Саргсяна, набрал рейтинг, в первом туре выборов разделил на части голоса оппозиции, а во втором туре не присоединился к Степану Демирчяну. Всё это Гегамян в дальнейшем объяснял государственным интересом, но на самом деле он считал свои «нули», о которых, не скрывая, сказал Серж Саргсян. 

Тот же самый Гегамян государственным интересом объяснял свое поведение во время президентских выборов 2008-ого года. «Я предпочитаю государственный интерес личному интересу и ценою падения моего рейтинга иду на это, чтобы спасти нашу страну от левоновского тюркофильства», - только с присущим ему дооловским произношением отмечал Арташес Мамиконович. Это потом Гегамян должен был рассказывать свои турецкие байки и писать статьи по темам армяно-турецкого кирваутюна - государственный интерес уже получил другой вид.  

В 2008-м году другой деятель также объяснил свое подлую проделку государственным интересом. Это был АХК (секретарь совета безопасности) Артур Багдасарян. «Если б я не присоединился к Сержу Саргсяну, то жертв 1 марта было бы больше», - объяснял государственный интерес лидер ПОЕ. Фактически, и А.Багдасарян в то время на черное и белое поделил политическое поле. С одной стороны поставил себя, с другой - левоновцев и, исходя из «государственного интереса», предпочел перейти в сторону «айнтапца». Пожалуйста, вот вам проявление высокого осознания «государственного интереса». АХК говорил, что, перейдя на сторону Саргсяна, уменьшил число потенциальных жертв. То есть, он принимал, что действующий режим является душегубом, но ради государственного интереса идет по пути «единения». Теперь попробуй не оцени «высокое» сознание АХК-а и факт быть реальной оппозицией.

Нам говорят, что для отличия реальная оппозиция хочет услышать магическое слово «отставка». То, что в стране необходимы системные перемены  и смена власти, бесспорно, однако озвучивание требования о смене власти механически не означает, что выдвигающий требование отныне вне подозрений или критики, как «Святая корова» или Кесарево жена. Если быть реальной оппозицией и называться альтернативной силой, лишь требовать отставки Сержа Саргсяна, как любят отмечать в АНК, то вновь напомню, ставшим классическим путь, пройденный Арташесом Гегамяном и Артуром Багдасаряном. В 2003-м отставки пары Кочарян-Саргсян требовал Мамиконыч, а в 2008-м - Артур Багдасарян. Оппозиционный пафос руководителя ПОЕ даже дошел до того, что обвинил Саргсяна в организации покушения на свою жизнь. А сейчас где эти личности?

Напомню, еще одно. Мелкий эпизод, но примечательно, что в 2008-м году поддерживающий Левона Тер-Петросяна Аркадий Вартанян (который в 2000-м, будучи безвестным,  приехав в Армению, смог вызвать легкое цунами и организовать нечто похожее на цветную революцию) после выборов стал ярым сержевским сторонником и начал «забрасывать камнями»  Тер-Петросяна. Аргументы у Аркадия Варданяна в пользу защиты Сержа Саргсяна были следующие, что последний по сравнению с Кочаряном - меньшее из зол, и его вина лишь в том, что был частью администрации Кочаряна. Очень «обоснованные» и создающие для лести серьезные предпосылки слова, не так ли? На самом деле это мелкое жульничество, больше ничего.

То, что при Кочаряне была кристализирована и приведена в окончательный вид кланово-олигархическая система, построенная в начале 90-х, бесспорно. Но сказать, что Серж Саргсян  виноват постольку, поскольку - близорукость или форма угождения действующему президенту и оправдания собственного доолизма.  

Несомненно, Тер-Петросян оказался ныне в сложной ситуации. Девиз «Победим» проиграл и сейчас лидер АНК уже вынужденно обращается с призывом лелеять 20-тысячныое ядро, собравшееся вокруг них.

Опыт показал, что оппозиционные деятели или стали политическими пенсионерами и маргиналами (Степан Демирчян, Арам З.Саркисян) или пошли по пути ахкизации, доолизации. Во всяком случае, политическая практика такова.   Члены команды Тер-Петросяна твердят, что ныне есть отличающаяся от других оппозиция и правила прежнего периода времени не будут действовать. Поживем, увидим.

До сих пор, Л.Тер-Петросян проявляет завидную принципиальность и последовательность по части вести диалог с Сержем Саргсяном и продвижения по своему представлению государственных интересов. В одном из поствыборных митингов первый президент РА назвал С.Саргсяна своим другом и предложил говорить друг с другом на «ты». А потом пришел этап приветствовать «инициативность» С.Саргсяна, благословлять тот день, когда вступила нога Гюля, и отложить   митинг. Этому последовал прогноз-намек о вероятности создания правительства «национального спасения» с Сержем Саргсяном. А сейчас уже пришло время сверхвласти «айнтапца» и покорности «эчмиадзинских монахов», которые  по словам Тер-Петросяна, могут стать самым ярким примером проявления широты и мудрости национального мышления. Более яркого примера из истории армянского народа Тер-Петросяну пока неизвестно.

По моим прогнозам, «монахи» и «айнтапци» не будут сотрудничать, поскольку у «айнтапца» есть свои «монахи», а от «монахов», требующих отставки, нет опасности и нет смысла единения: ради чего? «Егиазар» вспомнит «монахов» тогда, когда почувствует, что его власти угрожает опасность целиком с другого места. В то время «монахи» станут естественными союзниками «айнтапца» и сделают, то, что делали в 2008-м году некоторые силы, наделенные высоким осознанием государственного интереса.

Андраник Теванян