Армянская политическая реальность такова, что для поднятия имиджа и укрепления позиций у нас принято «подгонять братву» или «братана» извне. Но с одним условием - этот самый «братан» обязательно должен быть с севера или с запада, и тут уже не важно, жив он или уже нет.

Традиция дошла до нас именно такой: общаясь с «братаном оттуда» или вступая с ним в сравнение, наши братаны становятся масштабнее и обретают фору во внутриполитической борьбе. Сюда входит и их появление в передачах СNN, BBC, ОРТ, в разнообразных «джорнэлах» и «цайтунгах». Это, во-первых, «задает корм» собственной команде и резко поднимает ей тонус и значимость в собственных глазах. Хорошую службу могут сослужить  также многозначительные намеки на «звонки» Буша, Медведева, Саркози и состоявшиеся с ними тайные, но вместе  с тем совершенно «реальные» встречи. Хороша также демонстрация смонтированных совместных летних  фотографий со всяческими кондолизами в новоафонском стиле советских времен. Это значит, что у вас есть «добро» от партнеров по фотке.  Ходы эти просты, но эффективны. Недавно выяснилось, что и Абдулла Гюль тоже имеет спасительное влияние «братана оттуда», но это, впрочем, иная история.

 «Подгон братвы» для местного, своего «братана» может выразиться пожиманием руки Путина и иных лидеров и демонстрацией этого рукопожатия в армянском  эфире. А может выразиться и косвенно, сравнением, положим,  «нашего братана» с каким-нибудь раскопанным из завалов истории позитивным персонажем.

Жизнь показала, что мы, армяне, кроме Путина, очень любим Черчилля (наверное, имея ввиду, как он несколько раз менял свой политический лагерь). И Рузвельта тоже, в общем-то, принимаем с теплотой, несмотря на то, что Вудро Вильсону он сильно уступает в рейтинге, потому что последний нарисовал для армян красивые карты. У Обамы тоже рейтинг не хуже, но то, что он «прокинул» нас со своим обещанием, может обнулить ему рейтинг среди наших многочисленных сограждан, уважающих понятия. 

Одним словом, у каждого свой идеал, и в каждый данный момент он уподобляется тому лидеру (например, одевая куртку на меху), кто выгоден и сходство с которым позволяет набирать политический вес. В этом смысле экс-президент Франции Шарль де Голль стал весьма универсальной  фигурой для наших политиков. Причем любой может ему хоть в чем-то уподобиться, в зависимости от решаемой проблемы. 

Когда в 1998-м Левон Тер-Петросян оставил власть, его команда и доступные ей средства пропаганды сравнивали его с де Голлем, проводя между ними многочисленные параллели. Цель уподобления была ясна: тем самым пиарилась мысль о том, что он вернется так же, как и де Голль когда-то. Т.е. де Голль в данном случае представлялся как носитель историко-политического прецедента, как живое доказательство возможности ухода из власти и последующего возвращения в нее для тех, кто не верил во второе пришествие Тер-Петросяна. И деголлевский механизм сработал -  Тер-Петросян с триумфом вернулся, но политический путь де Голля повторился не полностью, поскольку президентское кресло занимает совершенно другой человек. 

Интересно то, что человек, который занимает вожделенное для Тер-Петросяна кресло, собирается еще и «забрать» у него Де Голля, с которым у первого президента выстроены параллели. И первый толчок к уподоблению дал проработавший много лет во Франции послом, как бы знавший де Голля «с близи»  Эдуард Налбандян. «Почему мы не можем сделать то, что в свое время сделали Шарль де Голль и Аденауэр?» - заявил он в одном из интервью, не чувствуя, что на фоне сегодняшних развитий в армяно-турецких отношениях и циркулирующих информационных «сливов» тревожить память французского президента не следовало. Дело в том, что де Голль известен истории не только уходом из власти и возвращением в нее, не только рукопожатием с Аденауэром, но и «сдачей территорий». Речь об Алжире. Тогда Алжир для Франции был «занятой» территорией, и она была сдана.

 Правда, Налбандян сравнивал Сержа Саргсяна с де Голлем в аспекте послевоенного диалога французского лидера с германским, но подтексту сегодняшних армяно-турецких отношений более соответствует алжирский опыт де Голля, если учесть, что Турция требует от Армении вывести армянские войска из нашего «Алжира». И если Сержа Саргсяна представляют нам как «де Голля сегодня», то восприятия этого могут быть различны. Выбирая персонажи уподобления, нужно проявлять осторожность. Потому что есть опасения, что именно алжирский аспект голлизма пытаются раскрутить  наши ребята, имея ввиду, что «даже такой парень, как де Голль, отдал землю». И тут уже вопросы переходят в другую плоскость.  

Независимо ни от чего, можно сказать, что современная армянская политическая мысль нашла универсальный образ в лице Шарля де Голля. Он годится на все случаи жизни: добровольно покинул власть, после всенародной челобитной вернулся в нее, пожал руку Аденауэру, а «занятые» территории - сдал...

                                                                                  Андраник Теванян

P.S. Я поздравляю всех нас в связи с майскими победами. Интересно, наступит ли день, когда мы выразим желание уподобиться нашим лидерам и нашим героям? Например, основоположнику Первой республики Араму Манукяну? Не будь Сардарапатской победы - не было бы сегодняшней Армении. Не будь Арцахской победы - мы были бы в роли регионального аппендикса. Нельзя стесняться победы - ее нужно любить и лелеять. Так что давайте искать наших героев в своем Доме, в своем окружении и полагаться только на свои силы.