Интервью с бывшим министром экономики РА Арменом Егиазаряном

-Как Вы оцениваете нынешнее состояние экономики Армении?

-На экономику Армении, естественно, серьезное влияние оказал мировой финансово-экономический кризис. Давайте разделим это на несколько частей. Пузыри на финансовом рынке лопнули, банковская сфера получила серьезные проблемы, затем это из-за прекращения процесса кредитования перекинулось на реальный сектор. Сегодня, выбросив в рынок в большом объеме деньги (около $ 3 трлн.), делается попытка поощрить спрос, за счет чего, по мнению специалистов, в третьем квартале рецессия завершится. И так как в Армении нет вторичных финансовых инструментов, то финансовый сектор в этом плане под удар не попал.  Однако в реальном секторе сразу же возникла проблема спроса, так как Армения является страной, которая в основном финансируется извне, а местное производство до кризиса имело нестандартную структуру. То есть, люди получали из-за границы деньги, и развивались сферы услуг и строительства. И когда поток денег сократился, фактически, вся структура обрушилась.

-Год назад премьер заверял, что экономический кризис не окажет серьезного влияния на нашу экономику. Сегодня же спад в 18,4% объясняется только финансовым кризисом. Как Вы это прокомментируете?

-Локомотивом экономики Армении считается строительство. Оно развивается - развиваются и прилежащие сегменты, а это, в свою очередь, посылает сигналы... На протяжении последних лет конкурентоспособность  страны резко упала. Наконец, переход на плавающий курс доллара в марте существенно не повлиял на ситуацию.  Армения сегодня с производственной точки зрения неконкурентоспособна.

-В свое время Вы входили в исполнительную власть. Как Вы оцениваете антикризисную политику правительства?

-Честно говоря, я затрудняюсь отвечать на подобные вопросы. Сегодня в Армении, кроме курса доллара, нет серьезных инструментов. Нет производства, которое могло бы принести стране деньги или заменить в стране импорт. Какие-то шаги делаются. Кредитуются различные предприятия, но, принимая во внимание особенность нашей экономики,  структуру и формы финансирования, я, честно говоря, на наши возможности смотрю пессимистически. Не на шаги правительства, а на возможности. Возможности ограничены.

-Как понимать то, что премьер заявляет одно, а некоторое время спустя мы имеем полностью противоположную картину? Какое отношение это имеет к ограниченным возможностям? И, как, по-вашему, насколько обосновано то мнение, что Тигран Саркисян провалил работу?

-Нет, что значит провалил?  Прежде всего, Тигран Саркисян в этом кризисе виноват настолько же, насколько  все предыдущие премьеры  -  в обеспечении экономического роста. Здесь нет его вины. Я уже сказал, что объективных инструментов очень мало.

-А субъективные факторы?

-Повторяю, больших ожиданий, что государство может сделать ощутимые шаги в сложившейся ситуации, у меня нет. Экономическая система такова, что модель развития сама себя приперла к стенке. На протяжении около 15 лет у нас был экономический рост. А за 15 лет ситуация изменилась. Сначала страна развивалась за счет ресурсов, затем  с 2003-го началось  что-то вроде голландской болезни. Из-за границы поступают значительные суммы, зарплаты разными путями начали расти, а то производство, которое действовало на основе зарплаты, начало вымирать, так как люди не зарабатывали этих сумм. Именно по этой причине начали развиваться инвестиционного типа сферы услуг.  Строительство не для того, чтобы люди покупали дома. Это инвестиционная деятельность: строят здания, продают, получают доходы. И когда финансирование из-за границы прекращается, подобного типа экономики разваливаются, то есть то, что происходит сегодня. И будь Тигран Саркисян или Армен Егиазарян, или нобелевский лауреат, что бы изменилось?...

-А какие выходы Вы видите из сложившейся ситуации?

-Я вижу только один выход. Необходимо восстановить конкуренцию в двух видах. Один долгосрочный - это не лучший путь, но государство должно всеми способами оказывать поддержку росту производительности труда. Оно должно вести такую политику, чтобы зарплата росла медленнее производительности. Другой путь - это привлечение инвестиций, что предполагает долгую и трудную работу.

-А какие обоснования имеют те заявление, что в различных сферах (например, в сфере финансов) Армения может стать региональным центром?

-Может стать, почему нет?

-За счет какого ресурса?

-Центр, о котором говорится, получается не за счет ресурсов. Это соответствующая определенная атмосфера, это создание определенных удобств и услуг, создание относительно либерального режима, когда  задают мало вопросов. В различных сферах можно чего-то добиться, однако их нужно привести в норму. То есть, могут образование, медицина Армении работать в качестве конкурентных сфер? Нужно поднять их качество.

-Вы считаетесь одним из пионеров формирования в Армении либеральной экономики...

-Я как раз был одним из основателей. Нас четверо - один из них я.

-Какую картину Вы имеете сегодня в контексте строительства либеральной экономики?

-В наше время был фантастический кризис: не было света, шла война и т.д. В любом случае, мы сделали простую работу, теперь эти люди должны делать трудную.

-Простой была Ваша работа?

-Конечно, наша работа была проще. Было понятно, что надо сделать это, сделать то...  А эти люди должны пробовать шаг за шагом вести страну вперед. И это намного более трудное дело, чем то, что делали мы. Сегодня есть намного более трудные и тонкие вопросы. То есть, сегодня эти люди имеют дело с другим материалом. Но в этом вопросе я немного дальновиден, потому что, материал, так сказать, не тот. По этой причине я не могу говорить людям, что если бы мы пришли, то все бы исправилось.  Наверно, нужно время.  Скажу также, что кроме прибалтийских стран ни одной из бывших республик СССР не удалось совершить скачок из «второго  мира - в первый».

-А обращались ли к Вам когда-либо власти за советом?

-Мы также заняты консультациями. Да, мы работаем с властями. Я, Ваграм Аванесян, Бархударян... - работаем с властями, и достаточно-таки интенсивно.

Беседу вел Вахтанг Маргарян