Президент Армении Серж Саргсян дал эксклюзивное интервью радио «Свобода».

- Господин президент, у Армении в ходе ее постсоветской истории всегда были трудности во время проведения выборов. Не критикуют лишь первые президентские выборы. После тех выборов каждые последующие выборы, фактически, подвергались критике со стороны международных и местных наблюдателей. А оппозиция отказывалась признавать результаты этих выборов. Сейчас Армении как воздух необходимы чистые, свободные и справедливые выборы. Как Вы их обеспечите? Как гарантируете такие выборы, чтобы Европа, Запад и, самое главное, люди, признали их результаты?

- В Армении в ходе выборов трудности были не только в постсоветские годы. Не думаю, что в советское время выборы в Армении проводились идеально. Это, во-первых. И, во-вторых, возможно с Вашей точки зрения первые президентские выборы не подвергались критике, но я считаю, что первые выборы критиковались гораздо больше, чем наши последние выборы, я имею в виду парламентские выборы.

Не соглашаясь с формулировкой вопроса, должен сказать, что, да, мы просто обязаны повысить порог. Мы постоянно работали над тем, чтобы провести такие выборы, которые вселили бы больше доверия как в наш народ, так и в наших партнеров, и думаю, что состоявшиеся в 2012 году парламентские выборы получили больше позитивных откликов, чем негативных, а состоявшиеся в сентябре выборы в органы местного самоуправления были оценены как полностью соответствующие европейским стандартам.

Эти достижения 2012 года мы считаем минимальным порогом для проведения выборов 2013 года. Я уверен, что мы сможем провести такие выборы, потому что проведение таких выборов, в первую очередь, вытекает их наших интересов, а затем уже из интересов наших партнеров. Во многих случаях для оправдания трудностей или тех проблем, которые возникают во время выборов, начинают говорить о том, что мы проводим выборы не для европейцев, не для того или иного… Конечно, выборы мы проводим для себя, но мы действуем в сфере международного сообщества, и очень желательно и даже необходимо, чтобы члены этого сообщества считали тебя одним из них.

- Г-н президент, кто тот кандидат, с которым Вы конкурируете? Кто на данный момент является Вашим основным противником? Паруйр Айрикян, Раффи Ованнисян или Грант Багратян? Или, быть может, кто-то другой?

- Ваше первое слово было более правильным: конкурент, а не противник, потому что, я говорю искренне, ни на одних выборах никого я не считал своим противником. И если действительно бросить взгляд назад на те предвыборные процессы, то обязательно можно заметить, что мы никогда не работали против кого-то. Мы всегда выступали по принципу «во имя». Мы боролись, конкурировали за то, чтобы наши идеи нашли большее распространение, а не пытались выставлять напоказ ошибки или слабые стороны других.  В этом смысле я считаю, что эти выборы не станут исключением, и, несмотря на некоторые обстоятельства, на этот раз мы также останемся верными нашему подходу.

- Г-н президент, сейчас часто звучат мнения о том, что выборы неконкурентные. Я задавал вопрос в этом контексте. И все же, у Вас есть конкурент?

- Я склонен считать, что выращивать конкурента - это не проблема властей. Я считаю, что задачей властей является создание конкурентного поля, конкурентной атмосферы, хотя и это входит в обязанности не только власти. Но что мы должны были сделать? Привести нашего соотечественника из Европы или США или кого-то здесь начать выращивать? Это то, в чем нас пытаются обвинить, что якобы мы этим занимаемся. Слава богу, мы этим никогда не занимались и заниматься не будем, и это вообще неблагодарное дело.

Тем не менее, я считаю, что нам удалось сформировать конкурентную атмосферу и создать конкурентное поле. Речь идет о возможностях кандидатов и политических сил высказывать свои мнения и позиции. Я очень рад, что тот успех, который в этом смысле мы зафиксировали на парламентских выборах, уже сейчас, хотя мы находисся в начале процесса, закрепился, потому что уже Ереванский пресс-клуб констатировал, что тех проблем, которые были на пердвыборном этапе 2012 года, на этом этапе не существует. И мы должны продолжить двигаться вперед в том же духе. 

Знаете, когда говорят, что нет сильного конкурента, нет человека, который может набрать много голосов, я с этим не согласен. А кто сказал, что тот же Раффи Ованнисян, тот же Грант Багратян, тот же Паруйр Айрикян, которые имеют заслуги и прошли путь, являются более легкими соперники или имеют меньше опыта в дебатах или публичных речах?

Вообще, по моему глубокому убеждению, президентские выборы не ограничиваются лишь проведением голосования во время президентских выборов. Президентские выборы начинаются с выборов в органы местного самоуправления, где соответствующая партия предстает в органах местного самоуправления в качестве руководящего члена или члена Совета старейшин, а затем [продолжаются] на парламентских выборах и наконец во время президентских выборов.

Конечно, им очень трудно, потому что сегодня более 70% руководителей органов местного самоуправления в Республике Армения являются членами Республиканской партии, и как бы мы ни пытались говорить, что это использование властного ресурсва, я с этим согласиться не могу. Люди и там вели политическую борьбу и заняли руководящее положение. А почему их руководящее положение, я имею в виду их авторитет, а не возможность предоставить или не предоставить клуб, не должно быть использовано во имя их партии или для обеспечения победы кандидата от их партии? 

Здесь, думаю, нужно время, чтобы и наша общественность поняла, что из неопределенности или неоткуда прийти и сказать «я стану президентом» немного трудно. Президентом становятся с командой, президентом становятся благодаря пройденному пути, а не благодаря критике властей.

- Господин президент, как Вы расценивает решение Левона Тер-Петросяна не участвовать в выборах?

- Это его решение, и я просто обязан отнестись к нему с уважением.

- Поскольку об этом зашла речь, Вы проводите встречи и совещания с первым и вторым президентами? И если да, то какие вопросы Вы обсуждаете?

- Я думаю, что целью не только первых двух президентов, но и многих более или менее известных людей является то, чтобы мы имели лучшую Армению, просто у каждого из нас, наверное, есть собственное решение этого вопроса. Поэтому эти встречи, обсуждения, хотя и не непосредственно, думаю, всегда в нашем обществе существуют. В одном случае они могут проявиться в виде заявлений, в другом случае - в виде интервью. Эти проявления есть всегда, и слава Богу, что они есть».

- Господин президент, в современной истории Армении 1 марта ознаменовалось как один из единичных случаев применения насилия со стороны власти в отношении оппозиции и оппозиционного электората, когда погибли невинные люди. Вы и сами, вероятно, тяжело перенесли все это. Помню одно из Ваших первых интервью об этом… Даже были некоторые предположения, что Вы не хотели брать в руки кормило власти. В Вашем программном выступлении, господин Президент, Вы отметили, что за время Вашего правления была искоренена атмосфера нетерпимости, что больше нет той атмосферы, когда оппозиционное слово рассматривается как предательство родины. То есть, то, что произошло 1 марта, по сути, было проявлением нетерпимости того времени. Когда вы оглядываетесь на эту трагедию недавнего прошлого, какие мысли Вас посещают, которыми Вы бы хотели поделиться с нашими слушителями и телезрителями? Какие усилия Вы приложили бы, чтобы подобное в нашей действительности не повторилось? И самое важное, если бы у Вас была возможность, что бы Вы сказали родственникам жертв 1 марта?

- Я опровергаю сплетни о том, что я даже думал о том, чтобы не брать руль управления в свои руки, потому что это было бы предательством, а я никогда в трудные моменты не бросал поле борьбы.

Думаю, в Армении весьма единичные политические фигуры были удовлетворены ходом 1 марта.

Да, я лично тяжело перенес это, но я не считаю, что ответственность за стабильность в обществе и государстве несет лишь одна власть. Да, в первую очередь, ответственность лежит на власти, но за стабильность в стране, царящую в стране свободу, спокойную атмосферу ответственны и все политические силы, в том числе те политические силы, которые постоянно пытаются связать свои проблемы и неудачи с деятельностью властей, за что они постоянно обвиняют власти.  

Вы сказали об отсутствии нетерпимости, я добавлю почти 100-процентную свободу слова и свободу высказываний. Это средства, которые уменьшают нетерпимость внутри страны, но каждый из нас должен осознавать, что нужно сделать все, чтобы эти процессы стали необратимыми, хотя даже в государствах, имеющих традиции, эта опасность существует. Поэтому вновь повторяю, все политические силы должны чувствовать себя ответственными за стабильность, а также за результаты. И чем меньше будет нетерпимости, тем меньше будет авантюристов, которые попытаются использовать эту нетерпимость в собственных интересах.  

Вы говорите, что власти применили насилие. Но только ли власти применили насилие? Властям это было вовсе не нужно. Зачем это нужно было властям, если они на выборах имели большинство? Зачем это нужно было властям?... чтобы очернить результаты выборов, чтобы иметь дополнительные трудности?

Я считаю, что трагедия произошла, потому что все мы виноваты. Я это не говорю это с тем условием, что если и другие скажут – мы виноваты, сказанное мной будет верно. Нет! Если они считают, что они не виноваты, то, в конце концов, они тоже остаются наедине с собой, они тоже ведут диалог с собой, они тоже, в конце концов, ответственны перед своей совестью. Так что, пусть поразмыслят. Я считаю, что все мы виноваты. Если мы себя считаем людьми, способными влиять на ход нашей жизни, и если мы не смогли предотвратить это плохое, значит мы все виноваты.

- Господин президент, вернемся к Вашей предвыборной программе.  Вы обещаете реформировать систему правосудия. Это для Армении, пожалуй,  очень важная задача, которую  Вы хотите решить, и как любят говорить общественные, гражданские организации, искоренить неправосудие в Армении. Мы знаем, что во время вашего президентства был арестован высокопоставленный чиновник полиции, который, фактически, как Вы отметили в одном из Ваших выступлений, «фабриковал дела против невинных граждан и в результате его деятельности невинные люди оказывались за решеткой». Этот чиновник сейчас находится в заключении, но лишь благодаря Вашему вмешательству. Но так не может быть всегда. Для исключения таких злоупотреблений должна быть реформирована система. В случае Вашего переизбрания насколько последовательными будут власти Армении в плане осуществления таких реформ и искоренения таких злоупотреблений.  

- Знаете, удивление присуще нормальному человеку. И я рад, что люди, в том числе и Вы, удивились, когда в Армении был арестован высокопоставленный чиновник. Так бывает всегда. В последствии люди воспринимают это обычно, как это было у нас, потому что был арестован не один высокопоставленный чиновник, а несколько. Затем это становится обычным явлением и очень многих даже не интересует.

Да, мы хотим добиться того, чтобы независимо от того, какую должность занимает человек, если он совершает правонарушение, он был бы арестован. Я постоянно  думаю, как сделать так, чтобы все наши граждане, широкие слои общества поняли, что царящая в стране ситуация зависит также и от них. 

 

Очень многим кажется, что если президент чего-то пожелает, то это завтра же произойдет. Они не очень хорошо представляют, что для принятия правильных и своевременных решений необходимы соответствующие условия. И если этих условий нет, то даже самое правильное твое решение может иметь обратный результат. Мы имеем такие примеры в нашем регионе, в нашей стране. Но задача здесь не в приведении примеров, задача в том, чтобы мы все вместе сделали все от нас зависящее, чтобы создать такие условия.  

Реформировав нашу экономики, нашу бизнес-среду, я должен сделать так, чтобы ВВП на дущу населения повысился, чтобы единственный источник наших доходов, налоги, позволили нам платить не только высокопставленным чиновникам, но и всем чиновникам хотя бы столько, чтобы этой заработной платы хватало на то, чтобы сводить концы с концами в семье.

Члены общества должны понимать, что это зависит от их активности, в противном случае наше законодательство, которое очень похоже на европейское законодательство, не позволяет даже наказать человека, хотя ты знаешь, что он получил взятку, потому что в каждом случае тот, кто дает взятку, может сказать - «я отдал ему долг». 

Я не говорю, что единственная причина в этом, но я хотел бы, чтобы политические силы поняли, что этот закон не только для других, но также и для них, чтобы своим поведением, своим образом действий они содействовали тому, чтобы и другие так думали. Это комплексный подход, и невозможно за одну секунду с помощью волшебной палочки изменить ситуацию на 100 процентов.

Но есть определенный прогресс,  и э говорю не я, а это мнение международных орагнизаций, это очевидно. Я уверен, что мы уже создали достаточно условий, чтобы суметь сделать решение этой большой проблемы уже видимым для нашего общества. Вновь повторяю, мы должны суметь дать дополнительные социальные гарантии, различные гаранитии нашим государственным чиновниками, чтобы они могли должным образом выполнять свои обязанности. Нет более опасного человека, чем уставший, жесткий, грубый, безграмотный чиновник. Они наносят большой вред и наносят его, в первую очередь, властям. Это вопрос авторитета властей, даже если этот чиновник беспартийный или член другой партии.

- Экономический вопрос: «Нам удалось превратить Армению в несравнимо более привлекательную для бизнесменов и несравнимо более надежную для инвестиций страну», - это заявление из Вашего программного выступления. И, фактически, Вы дали обещание, что Ваши усилия по превращению Армении в несравнимо более привлекательную страну должны быть продолжены. Однако мы знаем, что основным препятствием в плане свободы экономической деятельности сегодня является злоупотребление со стороны ряда крупных бизнесменов своим монопольным положением. Сегодня в Армении каждый человек может начать любой бизнес, однако, мы знаем, что бизнесмен-новичок столкнется с трудностями, в частности, у него появятся трудности в деле реализации своих товаров и услуг на рынке. Все мы знаем, что этот рынок поделен между крупными производителями и торговцами-импортерами, и, кстати, часть из них сегодня находятся в парламенте, и в этом смысле у них более льготные условия. В конце концов, одной из самых главных движущих сил бизнеса является не только прибыль, но и свободная конкуренция. Вот эта самая конкуренция в Армении часто не действует по законам свободного рынка. Используются также административные рычаги, некоторые из бизнесменов владеют такими рычагами. Господин президент, что Вы можете сделать для исправления этого положения, какие шаги предусматриваете для того, чтобы сделать поле свободной конкуренции более стабильным?

- Я склонен считать, что здесь действительно мы имеем проблемы, но эти проблемы не таковы, чтобы очень сильно влиять на свободную конкуренцию и в целом на будущее развития нашей страны. Почему я так говорю? Потому что есть два объективных критерия, если не говорить о конечном результате, то есть о росте ВВП.

По моему мнению, первый объективный критерий – это рейтинговые таблицы авторитетных международных организаций. Как вы знаете, в 2012 году мы зафиксировали большой прогресс, и по этому показателю мы сегодня занимаем 32-е место в мире. То есть, мы находимся в ряду первых 20% государств. Разве это плохой показатель? Это скромное, но довольно хорошее достижение.

Второй объективный критерий – это отношение бизнесменов к налоговым органам. И насколько я вижу, враждебность, которая была между этими двумя слоями, постепенно отступает.

Уверен, что недалек тот день, когда бизнесмены осознают необходимость уплаты налогов. Я не говорю, что они добровольно должны отдавать свои средства государству, ни в одной стране мира никто не делает это с удовольствием, но во многих странах осознают, что это необходимость.

Что касается монополий, я бы хотел, чтобы очень многие углубились в это и сделали новые выводы. Зависит ли это лишь от армянской среды? Зависит ли это лишь от законодательства Армении или властей Армении? Или это есть, но вместе с этим есть также объективные условия, то есть, сложность с коммуникациями, недоступность рынков и другие обстоятельства.

Когда речь идет о начале нового бизнеса, развитии малого и среднего бизнеса, я хочу, чтобы все наконец имели смелость публично заявить, что, да, государство должно сделать все, да, власти многое должны сделать. Но разве все люди в состоянии заниматься бизнесом? Ведь для того, чтобы заниматься бизнесом, нужна некоторая жилка, необходимы определенные способности, Но то, что 99% людей обязательно пытаются заняться бизнесом, это тоже естественное, понятное желание, и думаю, не должно быть трагедией в том, что некоторым это не удается. Некоторым это не удается потому, что, помимо личных способностей и прочего, существуют также другие обстоятельства, существует, например, наличие доступных ресурсов. Сегодня в Армении средняя банковская, кредитная процентная ставка в валюте составляет 11%, а в драмах – немного больше - 12%. Это, если сравнить с 2008 годом, на 3% ниже, как в драмах, так и в валюте. Но достаточно ли 11%, чтобы люди были в состоянии [брать кредиты]?     

Есть следующая проблема: мы очень мало внимания обращаем на обучение людей. Бизнесмен должен понимать, чем он занимается, особено малый и средний бизнесмен, у которого нет возможности пользоваться услугами консультантов, исполнительных директоров и прочих. Да, проблемы есть, в Армении есть компании, которые имеют доминирующее положение, в Армении есть госчиновники, которые пытаются злоупотреблять своим должностным положением, в Армении есть бизнесмены, которые хотят быть монополистами на рынке, в этом сомнения быть не может.

Поэтому мы создаем соответствующие инструменты, а существующие – пытаемся усовершенствовать. У нас сегодня есть Антимонопольная комиссия. Считаю, что она очень хорошо стала работать, и результаты не заставляют себя ждать. Мы уже имеем оценки международной организации, проводящей соответствующий мониторинг, и здесь также у нас есть определенный прогресс. Это характерно для всех рынков – больших, средних и малых, но везде есть соответствующие инструменты, которые регулируют этот вопрос. Я уверен, что в ходе предстоящих пяти лет мы достигнем здесь очень заметного прогресса.

- Господин президент, вопрос об эмиграции и создании рабочих мест. Это, пожалуй, самый тяжелый социально-экономическйи вопрос в постсоветской Армении. Ведь не шутка, когда ежегодно эта маленькая страна теряет десятки тысяч челокек, они иммигрируют в Россию, Европу или США. В прошлом году было опубликовано исследование о том, что, например, только в 2009 году гражданство России получили около 55 тысяч армян, что является вторым показателем среди представителей десятка национальностей, получающих гражданство этой страны. Согласно тому же исследованию Организации экономического сотрудничества и развития, с 2001-го по 2009 год более 272 тысяч армян получили гражданство России. По официальным данным Американского бюро переписи, за прошедшее десятилетие около 20 тысяч из тех, кто переехал из Армении в США, получили американские паспорта. Любая страна сочтет такие потери населения катастрофой. Уверен, Вы тоже так считаете. Но что Вы предпринимаете для того, чтобы остановить этот поток?

- Действительно, это проблема, и эта проблема, к сожалению, наверное, самая большая из всех существующих и стоящих перед нами. Я недавно уже говорил, что ни в коем случае собственная страна не может быть тюрьмой для гражданин, то есть, искусственное закрытие границ, создание искусственных препятствий может иметь лишь более катастрофические последствия. У нас один путь – создать в Армении такие условия, которые будут, если не похожи, то хотя бы близки к тем условиям, ради которых наши граждане уезжают.

Когда иногда говорят о том, что в Армении не хватает справедливости и свободы и поэтому наши граждане уезжают, я категорически с этим не согласен. Почему? Потому что когда мы смотрим на географию, в какие страны уехали наши граждане, то четко видим, что едут не в страны, в которых больше справедливости. В основном едут за высокой заработной платой. И сегодня в Армении действительно есть эта проблема.

Сегодня я могу заявить, что в Армении нет проблем с работой, в Армении есть проблема с высокооплачиваемой работой, потому что даже если вы посмотрите только телевизор, то увидите, что каждый день появляются объявления о том, что требуются работники. Мы восстановили работу Ванадзорского химического комбината и с большим трудом нашли людей, которые должны выполнять простые работы. Сегодня в Ереване есть современные заводы, которые нуждаются в работниках.

Правда, зарплата низкая. Сегодня в Армении никто больше не хочет работать за зарплату, которая была бы на одну луму меньше 150 тысяч драмов (около 400 долларов США - ред.). С одной стороны, радует, что требования людей выросли, также радует, что в самом крайнем случае, если у человека нет другого выхода, он пойдет и будет работать и за 130-140 тысяч драмов. Но с другой стороны, это на самом деле вызывает беспокойство, потому что, если люди полноценно работают, то им должны платить хотя бы вдвое больше того, что сегодня платят нашим гражданам, чтобы они хотели работать.

Не хочу приводить разные причины, не хочу оправдываться, хочу сказать лишь одно: мы всегда должны очень осторожно обращаться с цифрами. Если бы то, о чем сейчас говорят, соответствовало действительности, то мы с Вами давно бы уже здесь не сидели и не увидели бы никого на первом этаже гостиницы, потому что известно, сколько людей было в Армении в 1988 году, известно, о каких цифрах в год идет речь, мы можем спокойно умножить их на 20-21 и убедиться, что таких явлений нет.

Но даже если из Армении ежегодно уезжают 20 тысяч человек,  то это действительно для нас очень большая потеря. Если бы мы были хотя бы 15-20 миллионным народом, я бы считал положительным тот факт, что ежегодно 20-30 тысяч человек уезжают из страны, делая нас более узнаваемыми для других, создавая для Армении возможности для дополнительных инвестиций, интегрируясь в разные общества, и это приносило бы нам только и только пользу.

Я не согласен с Вашим положением о том, что мы теряем этих людей. Нет, не теряем. Мы всегда считаем, что, возможно, какая-то малая часть, действительно,  отчуждается, возможно, малая часть не выдерживает соблазнов, но они в основном остаются армянами, но, к сожалению, работают на усиление других стран, других экономик.

- Господин президент, я слежу за переговорами  по Нагорному Карабаху с самого их начала, много раз освещал переговоры. И у меня, во всяком случае, создалось такое впечатление, что, похоже, все довольны сложившейся ситуацией, этой де-факто ситуацией независимости, когда, фактически, официально Нагорный Карабах не признан, но на самом деле он независим. С другой стороны, мы слышим постоянные угрозы из Азербайджана, что «если так продолжится, то мы будем вынуждены вернуть свои потерянные территории военным путем», что «наша армия сейчас современная», что «мы ее постоянно модернизируем, и очень скоро мы сможем осуществить эту цель». И эти угрозы, господин Президент, адресуются Армении особенно в последние годы. Действительно ли серьезна эта угроза? Как Вы считаете? И если серьезна, то какие шаги предпринимает Армения для нейтрализации этой угрозы? 

- Я глубоко убежден, что в долгосрочной перспективе никому не выгодно оставлять вопрос неурегулированным. Это, в первую очередь, невыгодно народу Нагорного Карабаха, затем – Республике Армения, и я уверен, также Азерабайджану. Потому что жить постоянно в условиях существования угрозы  войны не так уж приятно. А население Нагорного Карабаха уже 25 лет, с 1988 года и до сих пор, живет в условиях существования этой угрозы. Учтите, что такая опасность существует для детей, молодежи, для всех без исключения. Поэтому я однозначно убежден, что народ Нагорного Карабаха желает, чтобы вопрос был урегулирован как можно скорее.

Смотрите, Армения имеет дополнительные проблемы. Мы, к сожалению, не богаты природными ресурсами, и легкого притока инвестиций, естественно, у нас нет, нет других средств, чтобы мы могли равивать нашу экономику. То есть, чем более открытой будет наша экономика, чем более развиты будут коммуникации, тем нам будет легче. А неурегулированность проблемы постоянно препятствует этим обстоятельствам. 

Есть гораздо более предметная проблема – Армения из своих ограниченных средств большую часть выделяет на безопасность и оборону. Мы просто вынуждены, вынуждены иметь армию, которая по своим размерам не соответствует размерам нашей страны, скажу больше, своей боеспособностью и вооружением она также не соответствует размерам нашего государства. Но мы обязаны иметь боеспособную армию с современным вооружением, причем в таком количестве и такого размера, чтобы она была в состоянии решить поставленные перед нею задачи. 

Почему мы должны быть заинтересованы в оттягивании решения проблемы? Я неоднократно делал заявления, за которые также часто подвергался критике, но и сегодня я считаю, что скорейшее решение нагорно-карабахской проблемы только и только положительно отразится на развитии Армении. Но как говорят, одна рука не хлопает. Чтобы вопрос был решен, необходимо также согласие Азербайджана.

Но, на мой взгляд, руководство Азербайджана потеряло чувство реальности. По моему мнению, легкие деньги, нефтедоллары не оказывают положительного влияния на руководство этой страны, и их аппетиты по ходу настолько возрастают, что они уже не удовлетворяются тем, что считают своим Нагорный Карабах, они уже считают, что Армения была создана на азербайданских землях, они уже считают, что Ереван – это историческая азербайджанская территория. И это говорит президент страны, которая получила свое самоназвание всего лишь 100 лет назад. Мы же скоро будем отмечать 2800-летие Еревана.

В таких условиях ожидать, что сегодня-завтра мы достигнем результата, что каким-то чудом нам удастся создать документ и мы обеспечим мирное сосуществование двух народов, просто нереалистично.

Но с другой стороны, я считаю, что руководство Азербайджана не может быть столь недальновидным, чтобы пойти на новую авантюру. В конце концов, нас разделяет все 20 лет от той грубейшей ошибки Азербайджана, когда ему показалось, что он очень легко и спокойно, играючи и с песней может захватить Нагорный Карабах и тем самым окончательно решить этот вопрос. 

Есть и другое обстоятельство. Ясно, что эти сегодняшние средства являются результатом продажи энергоносителей, а эти энергоносители продаются международному сообществу, а международное сообщество в последнее время не один, а несколько раз доказало, что во время приниятия различных решений не всегда наличие энергоносителей играет решающую роль. 

Но поскольку мы, как я уже сказал, имеем дело с потерявшей чувство реальности или, как говорят, с иррациональной страной, мы постоянно должны быть готовы защитить наш народ, в первую очередь, население Нагорного Карабаха, а затем население приграничных районов и в целом всей Армении. Поэтому мы продолжим укрепять наши вооруженные силы, мы и дальше будем конструктивными, мы всегда будем готовы продолжить переговоры, потому что альтернативой является война, а как я уже сказал, мы не желаем войны, но если будем вынуждены вести войну, то думаю, что мы никогда не провалим дело наших товарищей, наших мучеников, наших погибших героев.

- Теперь о том, в каком состоянии находятся армяно-турецкие отношения.  Господин Президент, турецкая сторона, как они сами пишут, готовится к «армянскому цунами». Турки уверены, что армяне подготовили множество программ в преддверии 100-летней годовщины Геноцида армян и что турок ждут тяжелые времена. Действительно ли ожидается подобное цунами?

 

- Что турок действительно ждут тяжелые времена, я в том не сомневаюсь. Не сомневаюсь потому, что нежелание встречаться лицом к лицу с историей и одновременное проявление европейских амбиций не может так легко сойти с рук.

Да, в 2015 году будет отмечаться 100-летняя годовщина Геноцида армян. После 1915 года армянский народ приложил сверхчеловеческие усилия для того, чтобы выжить, чтобы залечить свои раны, чтобы вновь предстать перед миром как народ и как государство. Слава Богу, нашему народу это удалось, и я уверен, что есть все основания для того, чтобы наш народ существовал еще очень долго, и всегда помнил Геноцид, независимо от того, призна′ют его турки или нет.

Но память памяти рознь. Если туркам действительно хватит смелости как можно скорее признать Геноцид армян, то полагаю, что наш народ может с пониманием отнестись к сегодняшнему турецкому народу и тем властям, при которых Геноцид будет признан.

А до тех пор пока турки отказываются признать Геноцид, более того, отрицают его, естественно, каждый представитель нашего народа всегда должен иметь в виду этот факт и постоянно учитывать его при всех своих действиях. 

Знаете, вопрос не только в том, что был геноцид, и этот геноцид должен быть признан. Вопрос не только в том, что мы обязаны уважать память жертв. Вопрос, в первую очередь, в том, что признание геноцида напрямую исключает геноциды в будущем, это во-первых, Кроме того, создается возможность устранения последствий этого геноцида. Пока не устранены последствия этого геноцида, а это вопрос не одного дня, не года и даже не 10-20 лет, это преступление всегда будет оставаться как мозоль на теле человека, это преступление всегда будет напоминать о себе. Это, несомненно, будет так.

Именно эта боль в нашем сердце. Мы помытались установить с турками определенные отношения. Но все стали свидетелями отказа турок от ими же взятых на себя обязательств. Мы подписали документ в присутствии глав МИД государств-постоянных членов Совета безопасности Организации Объединенных Наций, и турки отказались выполнять положения этого документа.

Причин, думаю, было две. Турки действительно закомплексованы из-за своей истории, не желают смотреть ей в лицо, и во-вторых, им мешает братство с Азербайджаном, потому что, как Вы знаете, азербайджанцы подняли большой шум.

Во всяком  случае, считаю, что наша инициатива была полезной, и все наши партнеры поняли, с кем мы имеем дело, а с другой стороны, что мы за государство, какая мы власть, какой решимостью обладаем и какие цели перед собой ставим.

 

Но при всем при этом, думаю, неуместно сравнивать явление геноцида с цунами. Они так и не смогли понять, какую боль мы испытываем. Знаете ли, я не считаю, что 100-летняя годовщина – это водораздел. Я не думаю, что мы бежим стометровку – по метру в год, а достигнув 100 метров, остановимся или же будем ждать какой-то большой победы. Нет, это лишь этап, и это этап, мы, конечно же, достигнем. Полагаю, в связи с этой годовщиной, естественно, активизируются и Армения, и панармянские организации. Но говорить, что мы должны поднять в мире ураган - нет, наша цель не в этом, наша цель в том, чтобы турки признали Геноцид армян. Уверен, что это произойдет, но чем скорее это произойдет, тем лучше, потому что отрицать геноцид – значит продолжать совершать геноцид.

- Господин президент, в конце такой вопрос. В Ваших программах Вы обещаете резко улучшить экономическую и социальную ситуацию в Армении. На Западе любого баллотирующегося с целью переизбрания кандидата спрашивают, «почему эти обещания Вы не выполнили за первый срок своего правления?» Как бы Вы ответили на этот вопрос?

- Насколько мне известно, там тоже говорят: «но, вот это, это, это и это я осуществил, появились новые программы, теперь я должен осуществить эти программы». Но я отвечу немного иначе, потому что Ваш вопрос о Карабахе дал мне повод для размышлений, и я вспомнил, какие неудачи мы терпели в начале войны и какие усилия приложили для того, чтобы суметь остановить азербайджанцев, которые уже дошли до Мартакерта, дошли до Аскерана, и для меня был чрезвычайно ценен именно этот момент. Если бы не было этого момента, не было бы наших дальнейших успехов. 

Знаете, то же самое и здесь. Я считаю очень ценными для себя и высоко ценю наши усилия, которые мы приложили в плане устранения последствий глобального финансово-экономического кризиса.

Знаете, всегда легко обвинять и со стороны говорить - какое значение имеет мировой финансово-экономический кризис? наша страна маленькая, наша планка низкая, и так далее и тому подобнее… Всегда можно найти повод для критики властей, умались сделанное ими. Но считаю, что мы сегодня имеем совершенно другую экономику, чем та, которую имели до кризиса. Можно сравнить нашу экономическую структуру и увидеть это.

С другой стороны, те результаты, которые сегодня мы имеем, не столь уж и малы. Международные организации, ведущие банки полагают, что мировая экономика в 2012 году выросла на 2-3%. Мы  выросли на 7%. Хорошо это или плохо? Нельзя считать это плохим результатом.

Я могу привести и другие показатели. Я могу сказать, что наш экспорт, в среднем составляющий за год  более 15%, - это скромный показатель. Да, скромный, но хороший. Этот 7%-ный экономический рост был обеспечен, в первую очередь, более чем 10%-ным ростом в промышленности и сельском хозяйстве. Это тоже хорошая сторона, хороший показатель.

Почему я говорю чуть более обстоятельно? Чтобы в конце ответить на Ваш вопрос одним предложением: мы подготовили все основания для того, чтобы в течение предстоящих 5 лет достичь гораздо больших успехов.

И хочу также добавить, что в политической жизни всегда существуют обещания. На всех выборах даются обещания, большие обещания, маленькие обещания, но ведущая сила всегда должна стремиться устанавливать более высокие критерии. И если даже она не достигает этих критериев, тем не менее, это правильно.

Я был обязан говорить о дороге Север-Юг, которая является программой стоимостью в несколько миллиардов долларов, чтобы через два-три года после этих разговоров мы начали работы, я должен был говорить о железной дороге, должен был говорить об атомной электростанции, в противном случае эти миллиардные  программы не были бы так легко на