Мой старинный приятель несколько дней назад вернулся из Арцаха, куда поехал проведать своих сослуживцев с прошедшей войны. Мне важно, чтобы вы почувствовали то же, что и я, а поэтому я передаю его письмо без купюр.

Здорово, брат!

Хотел тебе позвонить, по возвращении из Арцаха, а потом понял, что, разговаривая или чатясь, мы быстро отойдем от темы, а мне важно передать атмосферу.

Скажу сразу – впечатление тяжелое. Я привык к тому, что простые люди там, еще до войны молились на Россию, и сейчас, когда ехал, обдумывал что бы им сказать жизнеутверждающего - мне казалось, что сказав, что мы просрали войну, но вот - вы, считай, уже Россия, я хоть как-то подслащу пилюлю. Нихера.

Самое важное, что буквально висит в воздухе, как вечно сопутствующая вонь - уязвимость. Она начинается с советов знающих людей, взявших с меня обещание, что от Теха до Степанакерта я буду останавливаться только на постах, и не выходить из машины, заканчивая тем, что ты проезжаешь мимо азерского поста на въезде в Шуши.

Все разговоры прошиты, пронизаны надломленностью. Мой сослуживец-срочник из Шуши, через 3 месяца после увольнения, записался в армию на 3-летний контракт. Говорит, что работы нет, а армия – стабильный заработок. Сослуживцы в части - говорят о том, что служба, как таковая, закончилась: на ней убивают время, боевых задач у них больше нет. Офицеров, как школьников, несколько раз в день строят, чтобы убедиться, что все на месте и никто не ушел по своим делам. Посты, которые мы удержали на войне, сдали без единого выстрела азерам и сейчас обустраивают новые – лениво и отрабатывая номер. Казармы перестали пахнуть потом и носками, а пахнут ваксой и жавелем.

Насколько я понимаю экономика стоит. На протяжении 100 км Лачинского коридора мне навстречу попалось 20-30 машин. Столько же по всей протяженности трассы Север-Юг - было вот это непередаваемое ощущение водителя из рекламы итальянского суперкара, когда ты едешь по горному серпантину совсем один. В деревне Ванк я был единственным постояльцем в гостинице. В ресторанах (кроме самых популярных) не дают меню – обычно продукты закупают после того, как возьмут заказ.

Люди получают 68К казенных драм и многие этим довольны. Зарплата в 100-150К считается хорошей. Зарплата в 300К, как в армии – считается чем-то, о чем можно мечтать. Работы вне госсектора просто нет. В обещания бесплатного жилья и прочих плюшек с барского плеча особой веры нет, в основном из-за привычных историй воровства, кумовства и коррупции в процессе строительства. Называют имена.

Разговоры только о политике. Когда пытаешься сменить тему – всё обратно возвращается к ней. Матерят Никола, очень аккуратно обвиняя нас, что мы его к власти привели и не смогли прогнать. Об Араике молчат. То ли не хотят со мной – чужаком – его обсуждать, то ли еще что-то. На миротворцев - надеются. Ходит огромное количество совершенно диких конспирологических слухов о том, что скоро начнут выдавать российские паспорта, что там будет российская база, что Путин тайно встречался с Араиком и все такое. Как обычно – все надеются, что какой-то дядя обязательно решит все проблемы. Желательно без их непосредственного участия.

Но если коротко – у меня ощущение, что Арцах потерян окончательно. Меня не покидала мысль, что вот именно так чувствовали себя армяне Нахиджевана, когда оказались в составе советского Азербайджана. Уязвимыми, бедными, с перспективой то ли изгнания, то ли принудительной ассимиляции. Азера умеют выжимать из подобных ситуаций максимум. Они выдавили нас из Баку и Кировабада. Из Нахиджевана. И если так и пойдет, они выдавят нас и из Арцаха. А то и из Армении.

Оглядываясь, я понимаю, как николизм меня изменил. В 2018-ом я допускал, но не предполагал, что будет война. В июле 2020-го, я понял, что будет война, но не допускал, что мы ее просрем. На войне я понял, что нам светит поражение, но не допускал, что мы капитулируем. Когда нам врали про Шуши я понимал, что мы капитулируем, но не допускал, что урегулированием будет заниматься Никол. А вот сейчас я допускаю все. Даже самые фантастические пессимистические сценарии.

Из «Telegram»-канала Микаэла Минасяна