Современной Армении необходимы срочные перемены, чтобы сохранить народ и государственность. Так считает бывший президент Армении Роберт Кочарян и подчеркивает: именно поэтому он с недавних пор вернулся в большую политику. О своем видении будущего страны он рассказал в эксклюзивном интервью «Sputnik Армения».

-Роберт Седракович, проблемы Карабаха начались параллельно с распадом Советского Союза. Развал СССР – это крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ столетия, на ваш взгляд?

-Президент России очень хорошо выразился на эту тему: у одних нет сердца, у других нет разума. Но прошло уже много времени. Сейчас лучше говорить не о восстановлении Советского Союза, а о полноценной современной интеграции. В этом контексте мир дает массу примеров. Интеграция Евразийского союза гораздо глубже, интереснее и шире, чем интеграция в рамках СНГ, которая весьма и весьма условна. Идет регионализация мира. Глобальные процессы сменяются некими региональными интеграционными процессами. И в этом плане, я думаю, Армении стоит очень серьезно подумать о более глубоком взаимодействии с Россией - гораздо более глубоком, чем есть сейчас.

-Вы собираетесь возвращаться в большую политику?

-Я вернулся в большую политику. Я какое-то время в ней отсутствовал, но последние года два-три я вновь здесь. Мы сейчас чувствуем интенсивно растущий запрос на прогнозируемых, понятных и сильных личностей. Это чувствуется и в социальных сетях. Измерить этот градус сложно, но я понимаю, что если будут выборы, то они станут, вероятнее всего, двухполюсными.

-Действующая власть против радикальной оппозиции?

-Я думаю, не просто радикальная оппозиция. Это будут выборы между властью и ее антиподами. Люди вкусили плоды популизма, результаты цветных революций и работы людей без опыта. Маятник двинулся в обратную сторону, и сейчас есть потребность в совершенно других типажах, совершенно других командах - в командах профессиональных управленцев, людей, имеющих волю и способных говорить правду, смотря в глаза своим оппонентам. И такая команда в Армении есть.

-Но теперь Армения парламентская республика. Пост президента уже не тот, что был в вашу эпоху. Ждать вашего возвращения с точки зрения премьерства?

-Я предпочитаю президентскую республику – полупрезидентскую республику, какая у нас была. Не считаю, что переход к парламентской республике в свое время был правильным решением.

Думаю, и война показала, что все-таки полупрезидентская форма правления в большей степени балансирует интересы политических сил. Сегодня власть парламентского большинства не ограничена ничем. Ни один президент в Армении не имел такой власти, какую имеет сегодня премьер-министр. Не имела бы его коалиция такого большинства в парламенте, это была бы совершенно другая ситуация. Была бы необходимость согласования с другими партиями. Но премьер получил абсолютную власть. Президент не мог долгое время хотя бы озвучивать проблемы, концентрировать внимание на них. В последнее время только институт президента стал проявлять какие-то признаки жизни.

-Если предположить, что осенью 2020 года вы были бы главой Армении, вы повторили бы те же самые шаги в отношении Карабаха, которые делали в 1990-х? Или выбрали бы новую векторность?

-В смысле, если бы началась война?

-Да.

-Ну, во-первых, я уверен: война не началась бы. Война начинается в таком ключе начинается тогда, когда у противника есть уверенность в высокой вероятности побед. Это не тот случай, когда приграничный конфликт перерос в войну. Это была запланированная информационная атака, начало боевых действий - и очевидно, что все это готовилось достаточно долго. То есть я просто уверен, что войны не было бы. А если бы она была, то это была бы тотальная мобилизация и концентрация ресурсов до такой степени, что просто враг был бы остановлен, несомненно.

-По вашему мнению, что решило исход войны?

-Целый ряд неправильных решений. Их нужно делить на два этапа – все, что делалось до войны, и то, что делалось в ходе войны. Были полные провалы на дипломатическом фронте, переговоры были заведены в тупик, не было места дипломатии. Но это закономерное следствие прихода к власти людей с улицы – людей, не имеющих политического опыта, представлениях о геополитических реалиях. Людей, живущих текущим днем, и главной заботой которых является количество лайков в Фейсбуке.

Для них виртуальная реальность и социальные сети – это и есть родина. Это среда их обитания, и это имеет весьма условное отношение к стране с границами, которые надо защищать. Для этого надо понимать и укреплять сферу безопасности, нужны дипломатические усилия, чтобы нейтрализовать какие-то угрозы, чувствовать их. Но люди были заняты совершенно другим. Они жили в виртуальной реальности, и сегодня народ платит страшно высокую цену за такой выбор.

Все это можно квалифицировать как последовательные действия, которые привели к запланированному поражению. И так думает значительная часть населения Армении.

-Был еще один момент, который никто не понял. Прошлые военные кампании на территории Карабаха показывали если не преимущество, то как минимум равенство на информационном поле. Почему в этот раз люди были дезинформированы?

-44 дня людям врали, что мы побеждаем. До последнего дня не было осознания что мы проигрываем, что у нас масса жертв, убитых, раненых, что мы теряем Родину. Если бы люди это знали, это бы их мобилизовало. А что такое мобилизация? Это концентрация всех ресурсов, в первую очередь. Но даже план мобилизации людей был выполнен наполовину - по тому плану, который в Армении был еще с прежних властей: день первый, день второй, день третий. Сколько человек по каким воинским подразделениям должно пойти на доукопмлектацию, что нужно на компенсацию потерь людских и на компенсацию потерь материальных.

Но абсолютно все было провалено. Блестяще происходило только блокирование информации от населения. А мы не стояли на месте в течение 30 лет, укрепляли передний край, и армия постоянно пополнялась боевой техникой.

-Однако новые власти сократили военный бюджет…

-Новые власти вообще изменили подход к военному строительству. То есть в чем проблема? У новой власти некая патологическая боязнь армии. Сами они не служили в армии и относились к ней с большим недоверием.

Я один из тех, кто создавал эту армию. У новых властей после цветной революции первичная задача была принизить роль армии в обществе, а у воюющей страны она должна быть всегда на другом уровне. Началась кампания по дискредитации генералитета и героев войны. Начали избавляться от боевых офицеров, имеющих опыт первой и второй войн. На их место приводили людей лояльных к власти. Приоритет безопасности заменили приоритетом лояльности. Это и происходило буквально с 2018 года.

Но чего ожидать, когда члены парламентского большинства соглашаются с мыслью, что они являются рюкзаками премьер-министра? И это буквальное выражение пресс-секретаря правящей партии – что рюкзак премьера имел бы те же шансы быть избранным, что и все члены правящей фракции. Поэтому произошедшее – это ошибка правящей фракции, но доминирующую роль играет премьер-министр.