Адвокаты второго президента Армении Роберта Кочаряна 8 мая представили сразу несколько ходатайств об освобождении экс-президента. Судья Анна Данибекян опубликует решение 13 мая. В преддверие этого, корреспондент «News.am» побеседовала с представителем группы адвокатов бывшего президента, адвокатом Арамом Орбеляном.

-Адвокатами господина Кочаряна было представлено сразу несколько ходатайств. Расскажите, пожалуйста, о них подробнее.

-Нами было представлено три ходатайства. Первое - ходатайство об освобождении под личное поручительство было направлено в суд еще 16 марта. За бывшего президента выразили желание поручиться три бывших премьер-министра Армении – Вазген Манукян, Хосров Арутюнян, Карен Карапетян, и бывший премьер-министр Арцаха Анушаван Даниелян. Кроме поста премьер-министра эти лица занимали и другие посты, внесли значительный вклад в развитие страны. Вазген Манукян стоит у истоков создания армянской армии, занимал пост главы Общественного совета. Хосров Арутюнян был председателем парламента. Карен Карапетян был мэром Еревана. Все достаточно известные в обществе личности. Премьер-министры приехали в суд, они подтвердили желание выступить поручителями.

Второе ходатайство касалось освобождения под залог. Два предыдущих ходатайства об освобождении под залог были отклонены. Главным аргументом судьи Анны Данибекян было отсутствие в законодательстве возможности изъятия денег – залога в пользу государства, если человек нарушит обязательства, например, попробует повлиять на следствие. По сути, это было единственным аргументом. Во второй раз мы подали аналогичное ходатайство исходя из решения Конституционного суда, оно было по другому делу. Суд подтвердил, что залог может быть применен не только в случае риска побега, либо совершения нового преступления, но и в случае риска воздействия на процесс. Собственно, это и есть три основания, в случае которых применяется арест. Тем не менее, суд снова отклонил ходатайство, посчитав, что хотя КС решил, но нет процедур, по которым эти деньги могут быть изъяты в пользу государства. То есть на практике решение не может применяться. 14 апреля соответствующий закон был изменен, и мы подали новое ходатайство.

Третье ходатайство связано с пандемией коронавируса. Множество международных организаций, в том числе разные органы Совета Европы и ООН выступили с призывом к государствам пересмотреть меру пресечения в виде ареста в отношении лиц из групп риска, это в том числе лица старше 60 лет.

-Создалось впечатление, что представители потерпевшей стороны пытались дискредитировать поручителей?

-Участие в этом процессе потерпевших – назовем их так – вызывает вопросы. Мы пока не приступили к обсуждению вопроса их участия в данном процессе как таковом. Потерпевших по данному процессу не может быть – либо все граждане страны, смотря как посмотреть. Однозначно, в том числе прокурорами, было заявлено, что данный процесс не относится к гибели людей. Соответственно, их правопреемники и родственники не являются потерпевшими по этому делу.

Что касается попыток дискредитировать и оскорбить некоторых бывших премьер-министров. Вопрос не правового, а морального характера, кто на что пойдет, чтобы дискредитировать кого-то. Концентрироваться на одном человеке, приводить какие-то статьи из крымской газеты, и мы так до конца не поняли, в чем суть обвинений. Лично я не уяснил суть заявлений. Им не нравится Анушаван Даниелян. Ну не всем можно нравиться, это как в известном изречении – не стодолларовая купюра, чтобы всем нравиться. На самом деле, в отношении любого известного человека, пользующегося авторитетом в обществе, обязательно найдется кто-то, кому он или она не будут нравиться. Какое-то число людей будет их боготворить, но какое-то число будет их ненавидеть. Лидерство предполагает определенные решения, которые могут не всем понравиться.

Вопрос не в том, какие дискредитирующие человека обстоятельства можно найти. У нас было четыре поручителя, и пытались приводить какие-то аргументы относительно двоих. Причем в действительности аргументами это сложно назвать, больше на уровне желтой прессы, криков, оскорблений. Суд в определенный момент не позволил продолжать в этом духе. Не буду сейчас концентрироваться на том, должна ли была судья принять меры раньше, но тот факт, что она не разрешила продолжить в этом духе, показывает, что это не релевантно, что эти «аргументы» не являются аргументами правовыми и аргументами допустимыми.

Никаких реальных аргументов мы не услышали. Как такого письменного документа мы не видели, суду были представлены распечатки каких-то статей. Факт в том, что все четверо поручителей очень известные авторитетные личности, я думаю, что их поручительство является достаточно весомым аргументом для того, чтобы изменить меру пресечения – либо на освобождение под личное поручительство либо на освобождение под залог.

-В Армении есть прецеденты освобождения именно по формулировке в связи с пандемией коронавируса?

-Да. Мой коллега Арам Вардеванян привел в пример одно из своих дел, по которому гражданин обвиняется в совершении особо тяжкого преступления. Насколько мне известно, в покушении на убийство, но я могу ошибаться. Судья сам, без ходатайства сторон, созвал судебное заседание и из-за коронавируса изменил меру пресечения. Помимо этого, прокуратура заявляла – я не уверен относительно текущей статистики – о начале процесса пересмотра меры пресечения в виде ареста в отношении лиц групп риска. Процесс идет. В группу риска автоматически входят, по стандартам ВОЗ, лица старше 60 лет. Есть основания применить этот аргумент к нашему подзащитному. В противном случае мы видим дискриминацию по определенным параметрам, в том числе по политической целесообразности.

-Какое вообще отношение имеют потерпевшие и их представители к этому процессу?

-Процесс достаточно искусственный. По сути, их включили в процесс, чтобы придать определенный эмоциональный фон. Чтобы потерявшие близких люди находились в зале, все время высказывали мнение относительно процесса. Это больше политизирует процесс, чем приводит его в русло юридического рассмотрения. Мы поднимали этот вопрос в рамках предварительного следствия, мы поднимаем этот вопрос в суде. У нас есть ходатайство, до рассмотрения которого мы пока не дошли, потому что рассматривались самоотвод судьи, отлучение прокуроров, и вопросы, связанные с мерой пресечения и вообще закрытием дела. Потому что бессмысленно обсуждать вопрос участия потерпевшей стороны, если дело может быть закрыто в целом.

После рассмотрения всех этих ходатайств в определенный момент, до начала непосредственно процесса, будет рассмотрено и это ходатайство. Обвинение, в рамках которого идет процесс, не содержит оснований для участия этих лиц в этом процессе. Это не значит, что они не могут являться потерпевшими в каком-то другом процессе в рамках дела о 1 марта. И этот вопрос мы поднимали многократно. Мы говорили, что если вопрос считается закрытым, если дело раскрыто, пожалуйста, привлеките потерпевших по части, в которой рассматривается вопрос гибели их родственников. И это очень важный элемент дела 1 марта. Потому что действительно необходимо сконцентрироваться на обстоятельствах гибели и ранения людей. Относительно причин – была парламентская комиссия во главе с Никояном, я не говорю о группе по сбору фактов, которая подготовила большой доклад. Как следствие доклада комиссии, было проведено множество законодательных изменений. Но почему-то его все время отодвигают на второй план, в пользу докладов группы по сбору фактов, вероятно, по тем же политическим причинам.

-Каковы Ваши ожидания?

-Если бы речь шла о совсем правовом процессе, я бы ожидал закрытия дела, по крайней мере, по статье 300.1. Но если говорить о том, что есть, я ожидаю, что мера пресечения в виде ареста либо будет отменена, либо изменена на освобождение под залог либо поручительство. Каким именно будет решение, затрудняюсь сказать. Если решение будет иным, будем действовать по ситуации.